Mil veces lo he pensado y algunas veces lo he dicho ya: no hay que temer la uniformidad y la monotonía. La pasmosa facilidad de comunicaciones, los ferrocarriles, el telégrafo y el teléfono, que llevan a escape mercancías y personas de un extremo a otro de la tierra, y que transmiten y comunican el pensamiento y la palabra con la rapidez del rayo, no logran aún, ni lograrán nunca, identificarnos, desteñirnos, digámoslo así, y hacer que perdamos el sello característico de casta, lengua, nación y tribu que cada cual tiene. Se diría que para precavernos contra el roce, que pudiera limar y pulir las diferencias, nos armamos instintivamente de una virtud conservadora de lo castizo que persiste en el fondo, aunque superficialmente desaparezca.
Lo que llaman ahora high-life, o dígase aquella parte de la sociedad más rica, elegante y empingorotada, nos parece que debe ser cosmopolita, y sin embargo no lo es. Hombres y mujeres hablan en francés tan bien y a veces mejor que en español. Algunos chapurrean además la lengua inglesa y hasta la alemana. Cuando leen algo leen libros extranjeros porque de los indígenas se aburren, sin que nos empeñemos en dilucidar aquí si con razón o sin ella. Los caballeros, como no carezcan de metales preciosos o de los signos que los representan, se hacen traer de Londres trajes, caballos y coches, y las señoras se hacen traer de París vestidos y tocados. La cocina francesa hace que la española se olvide o se pervierta. Y por último, la costumbre del veraneo rara vez lleva a sus castillos y quintas a nuestros elegantes de ambos sexos, sino se los lleva a Francia, a Suiza, a Inglaterra, o a más hiperbóreas regiones. Cuando la guita es corta y no puede esparciarse el cimbel, debe volar por lo menos hasta Biarritz.
Pues bien: con todo eso, y a pesar de todo eso, nuestra high-life sigue siendo tan española como en lo antiguo, y no necesita el autor de comedias y de novelas, a fin de conservar el color local y nacional de sus personajes, buscarlos bajo las ínfimas capas sociales, o ir por ellos a las Batuecas o a los más esquivos, alpestres y recónditos lugares. | Я часто думал об этом, а несколько раз уже и говорил: не нужно бояться едино- и однообразия. Удивительная лёгкость сообщения, железные дороги, телеграф и телефон, с такой быстротой перемещающие товары и людей с одного конца земного шара на другой, в мгновение ока передающие нам мысли и слова, - всему этому ещё не удалось и никогда не удастся унифицировать нас, обесцветить, скажем так, и заставить нас потерять ту печать своеобразия своей касты, языка, нации и племени, которая лежит на каждом. Я бы даже сказал, что инстинктивно мы, противостоя шлифующей и стирающей наши различия силе, берём на вооружение те качества, которые помогают нам сохранять самое исконное, пусть даже и исчезнувшее с поверхности, но пребывающее неизменным в глубине. Нам кажется, что самые богатые, самые элегантные и высокомерные представители общества, то есть, так называемый, высший свет (high-life), должны быть космополитами, и, однако, это не так. Эти мужчины и женщины говорят по-французски так же хорошо, а иногда и лучше, чем по-испански. Некоторые из них к тому же могут изъясняться на ломаном английском и даже по-немецки. Когда они принимаются за чтение, то выбирают иностранных авторов, потому что сочинения местных наводят на них скуку, и мы так и не сможем добиться разумного объяснения этому. Мужчины, как если бы им не хватало драгоценностей или знаков внешнего отличия, заставляют доставлять себе из Лондона костюмы, лошадей и машины, а дамы заказывают туалеты из Парижа. Предпочтение, оказываемое французской кухне, заставляет забыть испанскую или же портит её. И наконец, привычка проводить лето в своих замках и поместьях редко наблюдается у наших элегантных особ обоего пола, скорее они отправятся во Францию, Швейцарию, Англию или же в более северные края. Если же передышка от кредиторов кратковременна и манящая путешественников цель не может быть далёкой, им нужно непременно съездить хотя бы в Биарриц. Но при всём этом и несмотря на всё это, наше высшее общество продолжает оставаться таким же испанским, как и в прежние времена. И нет никакой нужды сочинителю комедий и романов, желающему запечатлеть местный и национальный колорит своих персонажей, искать их на самом дне общества или же воспарять за ними в облака, а то и отправляться в нелюдимые, высокогорные и глухие места. Из книги: Хуан Валера «Сверхчеловек и другие новшества" |